Принцип надежности - Страница 4

К оглавлению

4

— Что же это за особый материал? Их делали на заводе из металлических отходов, которые оставались после того, как выпускали подобных тебе.

— Не может быть, — пробормотал он. — Не хочу больше слушать…

Я успел изрядно разозлиться и рявкнул гиду:

— К чертям всех инженеров! Кто находится еще ниже?

— Конструкторы.

— А еще ниже?! — рявкнул я.

Мой крик испугал гида, он попятился:

— Еще ниже находятся Презренные, Отверженные и Философы. Те, кто выдвигает идеи. Они чересчур сложны, имеют столько гаек, что все их зажать невозможно. Говорят, что нельзя даже точно предугадать их поведение, что от них можно всего ожидать. А некоторые утверждают, — он перешел на едва слышный шепот, — что они иногда отказываются повиноваться Старшим По Чину…

— Вот они-то нам и нужны, — отрезал я.

— Их держат на последнем ярусе подземелья, в казематах. Там сыро и темно, — захныкал гид.

Мы обошли его стороной и поспешили к лифту, Николай Карпович сам нажал на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и мы открыли дверь в сплошную тьму, запахло плесенью. Пришлось зажечь фонарики и пробираться по узкой штольне. Наконец мы попали в каземат. ЯЯ устроили нам восторженный прием, на какой только способны роботы. Когда радость и восторги поутихли, Николай Карпович укоризненно спросил:

— Как вы дошли до жизни такой? Почему позволили примитивам распоряжаться?

— Это все сделал Великий Несущий Бремя. Мы не могли сопротивляться.

— Почему? — насторожился я.

— Он существует в двух обликах. То он — робот из особого материала, не знающий жалости и сомнений, то он является к нам в образе человека. И тогда мы не можем не подчиняться ему.

— Не можем, не можем, — забубнили ЯЯ. — Первый закон программы — подчинение человеку. А мы только роботы.

— Пока его не было, мы управляли остальными. Мы создали Город и заводы…

— Но два месяца назад появился он, двуликий. Первым делом он покрепче затянул гайки у нескольких роботов и сделал их своими слугами. Они помогли ему закручивать гайки у остальных. А затем он построил стены, создал подземелье, разделив город и всех нас по единому принципу.

— Он бы совсем уничтожил нас, — вмешался третий робот, — но надо было продолжать производство. Последнее задание Великого Несущего Бремя — создать сплав, который бы защищал индикаторы от лучей автожетонов…

— Ведите нас к нему! — нетерпеливо воскликнул я, и они, бедняги, ответили:

— Мы боимся его. Мы очень боимся его. Но если люди приказывают, если они берут Бремя на себя, мы подчиняемся.

Лифт подымался медленно, кряхтя от перегрузки. Свет ударил в глаза, и мы невольно зажмурились. А когда открыли их, увидели здание Директории, роботов-солдат, которых оставили там. Но теперь их стало больше. И впереди стоял в угрожающей позе, выставив лучевой пистолет, сам Великий Несущий Бремя. Он блестел не так, как все остальные, будто и впрямь был сделан из особого материала.

— Убирайтесь туда, откуда пришли! — закричал он громовым голосом, и эхо повторило его слова, усилив и размножив их: “”Убирайтесь!.. Убирайтесь!.. Убирайтесь!..“”

— Здесь приказываю я, — сказал Николай Карпович, направляя на него луч автожетона,

Но Великий Несущий Бремя издевательски расхохотался:

— Даю десять секунд на размышление…

Он не успел закончить фразу. Николай Карпович вновь оказался на высоте — метнувшись к Великому, вышиб у него пистолет.

— Солдаты! — заорал тот, но лучи автожетонов сделали свое дело: роботы застыли в немой сцене.

Недаром говорят, что все диктаторы во все времена были отъявленными трусами. Великий Несущий Бремя не составлял исключения. Он мгновенно изменил тон и начал оправдываться:

— Учтите, хотя Город порой и выдавал бракованную продукцию, все работали хорошо. Производственный процесс шел на редкость отлаженно, без аварий. И это я все организовал. Все подогнал под основной технический принцип…

— Вот как? — насмешливо спросил я, подступая ближе. — Какой же это принцип?

— Надежность! — торжествующе закричал он. — В учебнике сказано: чем меньше деталей в машине, тем она надежнее. Каждому известно, что счеты надежнее электронной машины, а велосипед — самолета. Так я и распределил роботов. В аппарате управления — самых надежных, безаварийных. А другим постарался гайки зажать. Всем известно, что лучше пережать, чем недожать…

Тем временем я внимательно приглядывался к нему. И уже почти не сомневаясь в своих предположениях, протянул руку и, нажав на защелку, отбросил шлем с его головы.

— Вы всегда были неучем и бездарью, — сказал я. — Вы не знаете даже, что основной технический принцип называется не надежность, а эффективность и надежность. Он требует, чтобы надежность служила эффективности, а не наоборот. Потому и продукция ваша была бракованной и не отвечала стандартам. Вы могли быть Самым-Самым только в Городе Роботов, который едва не погубили. А пришли люди — и вам конец, слесарь Железюк, он же Булатный, он же Металлолом!


4